Четыре сезона [litres] - Стивен Кинг

16

Осенью 1977 года Тодд записался в стрелковый клуб. К июню 1978-го он уже считался одним из самых метких. Его снова объявили лучшим футболистом, да и в бейсболе дела обстояли не хуже. По количеству набранных в учебе баллов ему удалось войти в тройку самых лучших учеников школы за все время ее существования и получить особую стипендию за заслуги. Тодд подал документы в Калифорнийский университет в Беркли и был сразу принят. К апрелю он знал, что его удостоят чести произнести торжественную речь на церемонии вручения аттестатов или выступить с приветственной речью в начале учебного года. Ему ужасно хотелось произнести прощальную речь, ведь это поручалось только лучшему ученику.

Во второй половине завершающего года учебы в школе Тодд вдруг ощутил странное желание, не поддававшееся никакому рациональному объяснению. Он держал его под контролем, но сам факт его возникновения не сулил ничего хорошего. Казалось, Тодду удалось устроить жизнь так, как хотелось. Все было разложено по полочкам, как на образцовой материнской кухне, сверкавшей чистотой, лежало на своих местах и никогда не ломалось. Конечно, на кухне имелись всякие шкафы и ящики, но то, что в них хранилось, всегда было скрыто от посторонних глаз.

Это странное желание напомнило Тодду сон, тот самый, когда он дома видел бродягу, истекавшего кровью в их чистой и светлой кухне. Как будто в его налаженную и размеренную жизнь, где все как следует отрегулировано и идет своим чередом, проникло некое темное и зловещее существо, решившее умереть у всех на глазах не где-нибудь, а именно здесь…

В четверти мили от дома Боуденов проходила широкая автострада в восемь полос. К ней вел крутой склон, поросший кустарником и деревьями, где можно было отлично укрыться. На Рождество отец подарил Тодду винтовку «винчестер» с рычажным взводом и съемным оптическим прицелом. В часы пик, когда все полосы забиты стоявшими машинами, он мог спокойно найти на склоне укромное местечко… и…

Что?

Покончить с собой…

И разрушить все, ради чего столько трудился последние пять лет?

Еще чего!

Нет, сэр, нет, мэм! Ни за что!

Да это смеху подобно!

Само собой, и все же… эта мысль продолжала его преследовать.

В одну из суббот за несколько недель до окончания школы Тодд, убедившись, что в магазине не осталось патронов, убрал винтовку в чехол и, пристроив ее на заднем сиденье новой отцовской игрушки – подержанного «порше», – поехал на склон, упиравшийся в автостраду. Родители на уик-энд уехали

в Лос-Анджелес на другой машине. Дик, к тому времени уже ставший полноправным партнером фирмы, должен был провести переговоры о строительстве в Рино нового отеля «Хайатт».

Спускаясь по склону с зачехленной винтовкой в руках, Тодд с тревогой прислушивался к бешеному биению сердца, чувствуя, что во рту все пересохло. Добравшись до поваленного дерева, он занял удобную позицию и вытащил винтовку. Ровная поверхность ствола и под удобным углом отходящая ветка служили отличным упором. Тодд уперся прикладом в правое плечо и прильнул к прицелу.

Не будь идиотом! – отчаянно взывал его разум. Что за дурацкая выходка? Если тебя увидят с винтовкой, то не важно будет, заряжена она или нет, – проблем все равно не оберешься! По тебе даже могут открыть огонь!

Время шло к обеду, и машин на шоссе было мало. Тодд поймал в прицел женщину за рулем голубой «тойоты». Стекло было полуопущено, и круглый воротничок ее блузки без рукавов трепетал под порывами ветра. Тодд навел перекрестие ей на висок и нажал на спусковой крючок. При отсутствии патрона в стволе послышался лишь сухой щелчок. Ударник, конечно, мог повредиться, но кого это волновало!

– Бах! – прошептал он, провожая взглядом «тойоту», нырнувшую в тоннель в полумиле дальше по дороге. Тодд с трудом проглотил большой комок, подступивший к горлу.

А вот за рулем пикапа «субару» мужчина с неопрятной седой бородой и в бейсболке «Сан-Диего-падрес».

– Ах ты… вонючая крыса… так это ты подстрелил моего братана? – прошептал Тодд, ухмыляясь, и снова послышался сухой щелчок ударника.

Он «подстрелил» еще пять человек, но беспомощный треск ударника портил все удовольствие от «убийства». Убрав винтовку в чехол, Тодд поднялся по склону к машине, стараясь прижиматься к земле как можно ниже, чтобы остаться незамеченным. Бросив «винчестер» на заднее сиденье, он поехал домой. В висках шумело и ухало. Дома он зашел к себе в комнату и принялся мастурбировать.

17

Расползавшийся по швам, заношенный шерстяной свитер, совершенно неуместный в Южной Калифорнии, придавал бродяге какой-то сюрреалистический вид. В протертых на коленях дырах истрепанных джинсов виднелась волосатая кожа, покрытая струпьями. Бродяга поднял стаканчик с мультяшными персонажами – казалось, Фред и Вилма, Барни и Бетти исполняют вдоль его кромки какой-то экзотический обряд посвящения, – и махом опрокинул в рот. После чего, смакуя, с видимым удовольствием облизнул губы – в последний раз в своей жизни.

– Мистер, проскочило как по маслу! Что есть, то есть!

– Я тоже люблю пропустить стаканчик на ночь, – кивнул Дюссандер, заходя ему за спину и вонзая в шею нож. Хрустнули хрящи, будто кто-то энергично раздирал на части жареную курицу с румяной корочкой. Стаканчик из-под желе выпал из рук жертвы и покатился по столу, отправляя в пляс мультяшных персонажей, которые весело закружились в хороводе.

Бродяга откинул голову назад и попытался закричать, но из разинутого рта вырвался только жуткий свистящий хрип. Глаза, расширившиеся от ужаса, казалось, вот-вот выскочат из орбит… Через мгновение голова с глухим стуком ударилась о стол, накрытый клеенкой в красно-белую клетку. Вставная верхняя челюсть вылезла вперед, обнажив в зловещей ухмылке зубы.

Дюссандер обеими руками выдернул нож и подошел к раковине, наполненной горячей мыльной водой. Нож нырнул в пахнущую лимоном пену, как маленький истребитель в облако.

Старик снова подошел к столу и оперся о плечо мертвого бродяги, пытаясь справиться с приступом кашля. Он достал из заднего кармана носовой платок и выплюнул в него желто-коричневый сгусток. В последнее время он слишком много курил. Так всегда бывало перед очередным убийством. На этот раз все прошло на редкость гладко. После прошлого раза он очень боялся повторения разгрома и того, что снова придется оттирать кровь.

Если поторопиться, может, ему даже удастся посмотреть вторую часть музыкального шоу Лоренса Уилка.

Дюссандер поспешил к двери в подвал, открыл ее и включил свет. Затем вернулся на кухню и достал из тумбы под раковиной упаковку зеленых пластиковых пакетов. Вытащив один, старик подошел к телу бродяги. Кровь, залившая весь стол, стекала вниз, образуя яркие пятна на потертом бугристом линолеуме и джинсах бродяги. Стул тоже оказался перепачканным, но все это можно было вытереть.